Игоря северянина это было у моря где ажурная пена

ЭТО БЫЛО У МОРЯ

Поэма-миньонет (Игорь Северянин)

Другие статьи в литературном дневнике:

• 31.01.2017. Знаешь в чем сила Солнца?
• 22.01.2017. Человек либо сходит с ума, либо пишет стихи
• 19.01.2017. ЭТО БЫЛО У МОРЯ
• 18.01.2017. Снег идет
• 13.01.2017. Непрерывный разговор с тобой
• 10.01.2017. А потому, что мне темно с другими.
• 09.01.2017. ***
• 02.01.2017. Можно и не быть поэтом

Портал Стихи.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и российского законодательства. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией.

Ежедневная аудитория портала Стихи.ру – порядка 200 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более двух миллионов страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.

© Все права принадлежат авторам, 2000-2021 Портал работает под эгидой Российского союза писателей 18+

Источник

Игорь Северянин Это было у моря До морето туй стан

Превод от руски език на български език: Красимир Георгиев

Источник

Игорь Северянин: «трагедию жизни претворю в грезофарс. «

Это было у моря, где ажурная пена,

Где встречается редко городской экипаж.

Королева играла — в башне замка — Шопена,

И, внимая Шопену, полюбил ее паж.

О Северянине сказано все, что можно и нельзя. Его можно и должно забыть. Но стихи, это жеманная гримаса боли и восторга, эта гениальная апоплексическая судорога, не дает покоя, как будто тебя дразнят, испытывают твое терпениена прочность:

А потом отдавалась, отдавалась грозово,

До восхода рабыней проспала госпожа.

Это было у моря, где волна бирюзова,

Где ажурная пена и соната пажа.

До того, как вызывающее бестыдство начало высекать искры из глаз его неистовых поклонников и недоброжелателей, он под всевдонимимом Игорь Лотырёв писал заурядные патриотические поделки:

«Одна из этих книжонок попалась как-то на глаза Н. Лухмановой, бывшей в то время на театре военных действий с Японией. 200 экземпляров «Подвига «Новика» я послал для чтения раненым солдатам. Но отзывов не было. »

Русский поэт, чтобы понравится публике, должен быть женственным, жеманным, страдающим от непонимания и невнимания современниками.

Есенин писал, что лучшими ценителями поэзии в то время были еврейские девушки. К ним примыкал и огромный пласт русских кисейных провинциальных барышень, которые, следуя велению моды, селились в обеях столицах.

По сути стихи Серерянина — это ширпотреб Серебряного века:

Мы живём, точно в сне неразгаданном,

На одной из удобных планет…

Много есть, чего вовсе не надо нам,

А того, что нам хочется, нет.

Эти строки очень похожи на строчки Вертинского:

Ваши пальцы пахнут ладаном,

А в ресницах спит печаль.

Ничего теперь не надо нам,

Никого теперь не жаль.. .

Игра, кокетство. Гений Игоря Северянина породила бесвкусица. Она же его и уничтожила, когда мода прошла:

Но дни идут — уже стихают грозы.

Вернуться в дом Россия ищет троп…

Как хороши, как свежи будут розы,

Моей страной мне брошенные в гроб.

«Прошлое — ложь, для памяти нет дорог обратно, каждая миновавшая весна невозвратима, и самая безумная и стойкая любовь — всего лишь скоропреходящее чувство.» — сказал Маркес.

Наверное, он прав, но все же, все же. Северянин, Серебряный век, вечерний альбом, очарование заката, Россия, которой уже не будет, слово засохший цветок в забытой книжке, которую открывают редко.Но открывают:

Мне удивительный вчера приснился сон:

Я ехал с девушкой, стихи читавшей Блока.

Лошадка тихо шла. Шуршало колесо.

И слёзы капали. И вился русый локон.

Ох уж мне эти стихи читавшей Блока!

Кнутом иссеченная муза беспощадной критики не пощадит какую-нибудь Веру Полозкову или Водейникова за такие строчки. А вот Северянину все сойдет с рук. Потому что поэт – это еще и судьба, а не только вымученное страдание уставшей от версификации пустоты. Трагическое косноязычие Северянина поэтического свойства. Великий дух поэзии рождается из трагедии, а не бытовой драмы:

В группе девушек нервных, в остром обществе дамском Я трагедию жизни претворю в грезофарс… Ананасы в шампанском! Ананасы в шампанском! Из Москвы — в Нагасаки! Из Нью-Йорка — на Марс!

Источник

Это было у моря: 10 знаменитых стихотворений Игоря Северянина

Александра Шаповал

Многим, наверняка, знакомы его звучные «Ананасы в шампанском» и «Я, гений Игорь-Северянин». Смелая романтизация городских и салонных образов, инновационная подача: словотворчество, аллитерация, диссонансные рифмы, музыкальность фраз – не могут не привлекать внимания. Придуманный и прославленный поэтом «эгофутуризм» выражается в звонких, несущихся, уверенных стихотворных конструкциях, в провозглашении торжества индивидуализма, с центральной ролью человеческого «эго», первенства желаний и их удовлетворения.

Будущий поэт, урождённый Игорь Васильевич Лотарёв, появился на свет 4 мая 1887 года в Санкт-Петербурге, в семье военного инженера. Среди дальних родственников Игоря были такие известные люди, как русская революционерка Александра Коллонтай, историк Николай Карамзин, поэт Афанасий Фет. После разрыва родителей, 9-летний мальчик переехал из Петербурга во Владимировку, имение тёти и дяди в Новгородской губернии, под Череповцом. Четыре года он проучился в Череповецком реальном училище, затем уехал с отцом на Дальний Восток, но, в конце концов, вернулся в Петербург к матери.

В 1904 году стали появляться его первые публикации. Долгое время, вплоть до признания, самиздатские тоненькие брошюрки с вычурными и смелыми названиями и стихами — «Зарницы мысли» (1908), «Интуитивные краски» (1908), «Колье принцессы» (1910), » Квадрат квадратов» (1910), «Качалка грёзэрки» (1912) — по-настоящему шокировали общественность. Так, широко известным стал возмущённый отзыв на одно из стихотворений самого Льва Толстого.

Первый и самый крупный успех пришёл к молодому поэту в 1913 году после выхода сборника «Громокипящий кубок», предисловие к которому было написано Фёдором Сологубом. Смелый Северянин был встречен публикой с большим воодушевлением: его многочисленные «поэзоконцерты» пользовались большой популярностью в двух столицах в течение 1913—1914 годов. Затем начались турне по России совместно с кубофутуристами — Маяковским, Кручёных, Хлебниковым.

В 1914—1915 годах последовали сборники «Victoria regia», «Златолира», «Ананасы в шампанском», но их успех не был таким беспрекословным, как успех «Кубка». В 1915—1917 годах Северянин в основном занимался поддержкой молодых поэтов: организовывал совместные выступления, турне, издавал сборники. 27 февраля 1918 года во время «поэзовечера» в Большой аудитории московского Политехнического музея он был избран «Королём поэтов», обойдя Владимира Маяковского.

После революции 1918 года Северянин сразу же уехал в Эстонию, где ещё до этого купил дачу в местечке Тойла. Последующие двадцать четыре года до самой смерти он прожил в Эстонии, гастролируя с выступлениями во Франции и Югославии. В 1921 году поэт женился на эстонке Фелиссе Круут.

Поздняя лирика Северянина несколько отличается от стиля 1910-х годов: сохраняя оригинальность, она более спокойна и выдержанна. Среди самых известных произведений этого периода можно назвать стихотворения «Соловьи монастырского сада», «Классические розы», автобиографические романы в стихах «Колокола собора чувств», «Роса оранжевого часа», «Падучая стремнина» и сборник сонетов «Медальоны» (портреты классиков и современников: писателей, художников, композиторов).

Кроме стихосложения, Северянин стал одним из крупнейших переводчиков эстонской поэзии на русский язык. Также он переводил Адама Мицкевича, Поля Верлена, Шарля Бодлера.

Последние годы жизни Северянина выпали на Вторую мировую войну: присоединение Эстонии к Советскому Союзу (1940), оккупацию Эстонии фашистами, преследование со стороны эстонских националистов и Гестапо. Поэт умер от сердечного приступа в занятом немцами Таллине, в 54 года, и был похоронен на городском Александро-Невском кладбище.

В день памяти Игоря Северянина «Вечерняя Москва» предлагает вам вспомнить его самые известные стихотворения.

1. Сонет (1908, из сборника «Громокипящий кубок»)

Я коронуюсь утром мая

Под юным солнечным лучом.

Весна, пришедшая из рая

Чело украсить мне венцом.

Жасмин, ромашки, незабудки,

Фиалки, ландыши, сирень

Жизнь отдадут — цветы так чутки! —

Мне для венца в счастливый день.

Придёт поэт, с неправдой воин,

И скажет мне: «Ты быть достоин

Моим наследником; хитон,

Порфиру, скипетр — я, взволнован,

Даю тебе. Взойди на трон,

Благословен и коронован».

2. Ноктюрн (1908, из сборника «Громокипящий кубок»)

Бледнел померанцевый запад,

В горах голубели туманы,

И гибко, и цепко сплетались

В объятьях над вами лианы.

Сквозь кружева листьев ажурных

Всплывали дворцов арабески,

Смеялись алмазы каскадов

Под их пробуждённые плески.

Вам слышался говор природы,

Призывы мечтательных веток,

И вы восхищалися пляской

Стрекоз, грациозных кокеток.

Растенья дышали душисто

Вечерним своим ароматом,

И птицы, блаженствуя, пели —

Как вы, восхищаясь закатом.

Весь мир оживал при закате

По странной какой-то причуде.

И было так странно, так дивно

Вам, жалкие тёмные люди!

И было вам всё это чуждо,

Но так упоительно ново,

Что вы поспешили. проснуться,

Боясь пробужденья иного.

3. Увертюра (1910, из сборника «Колье принцессы»)

Колье принцессы — аккорды лиры,

Венки созвездий и ленты лье.

А мы, эстеты, мы — ювелиры,

Мы ювелиры таких колье.

Колье принцессы — небес палаццо,

Насмешка, горечь, любовь, грехи,

Гримаса боли в глазах паяца.

Колье принцессы — мои стихи.

Колье принцессы, колье принцессы.

Но кто принцесса, но кто же та —

Кому все гимны, кому все мессы?

Моя принцесса — Триумф-Мечта!

4. В парке плакала девочка (Всеволоду Светланову) (1910, из сборника «Громокипящий кубок»)

В парке плакала девочка: «Посмотри-ка ты, папочка,

У хорошенькой ласточки переломлена лапочка,-

Я возьму птицу бедную и в платочек укутаю».

И отец призадумался, потрясенный минутою,

И простил все грядущие и капризы, и шалости

Милой, маленькой дочери, зарыдавшей от жалости.

5. Это было у моря (1910, из сборника «Громокипящий кубок»)

Это было у моря, где ажурная пена,

Где встречается редко городской экипаж.

Королева играла — в башне замка — Шопена,

И, внимая Шопену, полюбил ее паж.

Было всё очень просто, было всё очень мило:

Королева просила перерезать гранат,

И дала половину, и пажа истомила,

И пажа полюбила, вся в мотивах сонат.

А потом отдавалась, отдавалась грозово,

До восхода рабыней проспала госпожа.

Это было у моря, где волна бирюзова,

Где ажурная пена и соната пажа.

6. Сонаты в шторм (1911, из сборника «Громокипящий кубок»)

На Ваших эффектных нервах звучали всю ночь сонаты,

А Вы возлежали на башне на ландышевом ковре.

Трещала, палила буря, и якорные канаты,

Как будто титаны-струны, озвучили весь корвет.

Но разве Вам было дело, что где-то рыдают и стонут,

Что бешеный шторм грохочет, бросая на скалы фрегат.

Вы пили вино мятежно. Вы брали монбланную ноту!

Сверкали агаты брошек, но ярче был взоров агат!

Трещала, палила буря. Стонала дворцовая пристань.

Кричали и гибли люди. Корабль набегал на корабль.

А вы, семеня гранаты, смеясь, целовали артиста.

Он сел за рояль, как гений,- окончил игру, как раб.

7. Рондо оранжевого заката (1913, из сборника «Ананасы в шампанском. Поэзы»)

Невымученных мук, невыгроженных гроз

Так много позади, и тяжек сердца стук.

Оранжевый закат лианами оброс

Оранжевый закат! ты мой давнишний друг,

Как лепеты травы, как трепеты берез,

Как щебеты мечты… Но вдруг изменишь? вдруг?

Заплакать бы обжогом ржавых слез,

В них утопить колечки змейных скук

И ждать, как ждёт подпоездник колёс,

8. Увертюра (1915, из сборника «Ананасы в шампанском. Поэзы»)

Ананасы в шампанском! Ананасы в шампанском!

Удивительно вкусно, искристо и остро!

Весь я в чём-то норвежском! Весь я в чём-то испанском!

Вдохновляюсь порывно! И берусь за перо!

Стрёкот аэропланов! Беги автомобилей!

Ветропросвист экспрессов! Крылолёт буеров!

Кто-то здесь зацелован! Там кого-то побили!

Ананасы в шампанском — это пульс вечеров!

В группе девушек нервных, в остром обществе дамском

Я трагедию жизни претворю в грезофарс…

Ананасы в шампанском! Ананасы в шампанском!

Из Москвы — в Нагасаки! Из Нью-Йорка — на Марс!

9. Классические розы (1925, из сборника «Классические розы»)

Как хороши, как свежи были розы

В моем саду! Как взор прельщали мой!

Как я молил весенние морозы

Не трогать их холодною рукой!

В те времена, когда роились грёзы

В сердцах людей, прозрачны и ясны,

Как хороши, как свежи были розы

Моей любви, и славы, и весны!

Прошли лета, и всюду льются слёзы…

Нет ни страны, ни тех, кто жил в стране…

Как хороши, как свежи были розы

Воспоминаний о минувшем дне!

Но дни идут — уже стихают грозы

Вернуться в дом Россия ищет троп…

Как хороши, как свежи будут розы

Моей страной мне брошенные в гроб!

10. Розы во льду (1934, из сборника «Очаровательные разочарования»)

Источник